Поваляев Юрий Семенович (6.04.1921 - 11.03.1988)

Монахова Мишель, 5В класс

Мой прадед Поваляев Юрий Семенович (16.04.1921-11.03.1988), писатель, поэт и журналист, пошел на фронт добровольцем сразу после объявления войны в 1941 году. Ему было 20 лет. Гвардии младший лейтенант был командиром танка Т-34 в составе 101 танковой бригады. Воевал четыре года на Брянском, 4-м Украинском, 2-м Прибалтийском фронтах.

Ему не раз приходилось вылезать из горящего танка под обстрел врагов. Трижды был ранен (в спину, в переносицу и в ногу). Самое тяжёлое ранение получил под Кёнигсбергом. Первую помощь оказали в прифронтовом госпитале, затем переправили в Нижний Новгород. После выздоровления попал в Армению на границу с Турцией и только через год после окончания войны он смог вернуться домой в г. Грозный.

Представляя свою встречу с родителями, поэт писал:

Не знаю, как приду и постучу в окошко.
Как сердце выдержит всё это сгоряча.
А может, постою совсем немножко,
Чтоб мысли успокоить не спеша.
А может, похожу вокруг домишка
И землю перетрогаю рукой,
Которую топтал совсем мальчишкой
Пять лет назад, наивнейший такой...

В составе 4-го Украинского фронта мой прадед участвовал в освобождении Симферополя в апреле 1944 года. 101 танковая бригада после боёв за Сапун-гору утром 13 апреля 1944 года вошла в освобожденный Симферополь. Счастливые жители города встречали освободителей со слезами на глазах, дети бежали навстречу и махали руками, приветствуя героев! Среди ребят, встречающих освободителей, был мальчик Евгений Лозгачёв. Много лет спустя он работал преподавателем Грозненского нефтяного института. Судьба вновь свела прадедушку и бывшего симферопольского мальчишку. До конца жизни прадеда Евгений звонил 9 мая и выражал свою признательность, благодарил за освобождение Симферополя от фашистов, вспоминал тот радостный, самый счастливый в его жизни день!

Прадедушка не любил рассказывать о войне, но писал о ней очень много. В балладе «Зависть», опубликованной в сборнике стихов «Солнечное сплетение», он рассказал о военном эпизоде в крымском городе Инкерман, где среди развалин сохранился рояль и бойцы заслушались Бетховена в исполнении сослуживца. Музыка сотворила чудо - бой прервался. Тут есть и послание будущим поколениям о силе искусства:

... А потом война взорвала
Всё, что звалось словом мир.
И призвала, и позвала
В искорёженную ширь.
И шагал я далью дальней
Сквозь полымя битв и драк,
Сквозь скелеты сирых зданий,
Городов, разбитых в прах.
И, бывало, возле груды,
Груды камня я стоял
И, волнуясь, трогал чудом
Сохранившийся рояль...
Инкерман мой, Инкерман мой!
Средь развалин, немцев близ,
В полусумраке туманном
Экипажи собрались.
Над побитым инструментом
Наклонился капитан.
И вот с этого момента
Не в войне,
А в сказке где-то
Каждый воин обитал.
То суровый был Бетховен.
По долине
Во всю даль,
Голову повыше подняв,
Шел Бетховен.
Даже сталь,
Наша сталь против их «тигров»,
Гулкая в пылу боев,
Неожиданно притихла от оживших соловьев.
И меня толкает кто-то:
-Погляди-ка, вон подряд
Немцы вылезли из дотов,
Истуканами стоят.
Знали крепко мы уставы,
Помнили слова присяг,
Но стрелять, стрелять не стали

И кивнули, мол, присядь.
Враг, сиди себе и слушай.
Перед смертью надышись.
Мол, Бетховен - не «катюша»,
Гарантируем вам жизнь.
А наутро спозаранку,
Под «катюшину» игру
В бой рванулись наши танки
Сходу брать Сапун-гору.
И с колонной первой вровень,
Вместе с техникой вперед
Гулливером шел Бетховен,
Умолкал за дотом дот.
Я пишу, а может, кто-то
Удивленно вскинет бровь:
Мол, к чему ты эти годы

Будоражишь вновь и вновь?
И при чем здесь ребятишки,
Что поутру там и тут,
Ноты сунувши подмышки,
В школу музыки бегут?
Что на это мне ответить?

(А ответа брови ждут).
Я завидую всем детям,
Что за музыкой поймут,
Глубоко проникнут в тайну,
Разберутся без труда,
Почему Бетховен дальний

Очень близок нам всегда,
Почему сквозь грохот пушек
Музыка тогда прошла,
Почему она оружьем

Сокрушительным была...

А в другом его стихотворении «Пехота идёт на передовую» он пишет об утопающих в майской сирени деревнях. Среди ужасов войны, взрывов, разрухи, грязи, неустроенности молодой лейтенант «слышит» сирень:

Вёрсты серели, вёрсты серели.

Но показались звёзды селений,

И оказались в каждом селеньи

Звёздочки крохотные сирени.

Они светились, они все синели

И тоненько пели, вроде свирели -

Звёздочки крохотные сирени.

И снова шли вёрсты, скорбные вёрсты,

И снова сияли гордые звёзды.

А где-то у сердца, в складках шинели

Прятались звёздочки доброй сирени.

Моему прадедушке посчастливилось выжить в кровопролитной войне. Жил он ярко и радостно. Писал, сохраняя и передавая будущим поколениям всё лучшее, что дано ему было от предков: любовь к поэзии, музыке, способность даже в тяжелейших условиях войны видеть прекрасное в природе, ценить искусство, любить людей и свою родину.

Поваляев Юрий Семенович награждён:

• Орденом Красной Звезды, 1944
• Медалью «За отвагу», 1945
• Медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»